Л.В. Хабаров в зале суда
Л.В. Хабаров в зале суда
Яндекс.Метрика

Чужого горя не бывает

 

Сидим в палатке вдвоем. Хабаров чертит карту крас­ными стрелами. Стрелы - на юг, к Кандагару. Карту с «готовящимся наступлением на юг» мы «потеряем» внужном месте через нужных людей. Дезу запустим с югом. Колонну, пушки, танки повернем «мордой» на Кандагар. Что еще можно сделать? А ничего. Тронем­ся - уже через пару часов в дальнем Шахимардане будут знать, что мы идем на «вы».

 

Разговор откровенный, без дымовых завес и маск-сетей. О нас в Афгане. Нашей роли и задачах. Хабаров - не из пугливых. И не из тех, кто с фигой в кармане. Для него авторитет не в погонах с большими звезда­ми, а у того, кто работает на общее дело.

 

Знаю, он любит стихи. Особенно те, где смысл слов сжат в пружину.

 

- - Помните, - говорит он, - у Константина Симоно­ва:

 

Чужого горя не бывает.

Кто это подтвердить боится,

Наверно, или убивает,

Или готовится в убийцы.

 

Молчим. Молчим, зная о чем. В рейде напоролись десантники на огонь из кишлака. Открыли ответный. Взяли его и боевые трофеи. А в одном дворике жен­щина на коленях перед убитым ребенком. Молча ка­чается, кланяется, сгоняет с его личика мух.

 

В Чечне в ходу слово «зачистка». Жертвы неизбеж­ны, коль война. Вместе с бандитами - женщины, ста­рики, дети с мухами на глазах. Но

 

Но не стучаться же в каждый дом с вопросом на дари, фарси, чеченском, русском: «Простите, не у вас ли тут душманчики скрываются?»

 

Как далека Москва от Кабула! Не в километрах - они такие же, какими были. В директивах своих. Ото­ропь берет. Интерпомощь в строительстве социализма. Какого? Фабрики - рабочим? Страна дехкан. Земля - крестьянам? Видел, как землемеры ходят по полям с аршинами, а дехкане землю не берут: «Аллах дал ее баям». Придумали: стали продавать ее за местные ко­пейки. Заводов, да еще действующих, столько, что…

 

Это, как «Вода - матросам». Но их в Афганистане нет. И моря нет.

 

Новая соцвласть грызется. За власть. Два крыла партии, Хальк и Парчам (большевики-меньшевики, если на наш манер), режут, вешают друг друга. Пле­менная рознь, клановая, религиозная, национальная, пуштуны никого не пускают к корыту. А тут еще сбоку мы.

 

Размечтались как-то еще на Саланге. Возомнили себя стратегами. Разбить Сороковую армию на части по го­родам. Окружить их гарнизонами, вкопаться. А аф­ганцы пусть мирно строят социализм. Ни один душ­ман в город не пройдет. Аул без города? Сами прого­нят душманов.

 

Но суть московских указаний - устранить все пред­посылки, мешающие установлению социалистическо­го строя. Примерно так.

 

Устраняем. Устранили одного душмана - в семье все десять его братьев (или пять) берутся за оружие. Мстят. Кажется, Москва забыла, что здесь идет 1359 год по мусульманскому летоисчислению. Дело даже не в циферках, а в том, что и по европейскому кален­дарю здесь шестисотлетняя отсталость. Вот мальчиш­ка по морозному инею тянет босиком за собой пару волов. Соха скачет, вырывается из рук старика. Она деревянная, я ни разу не видел здесь железного плу­га. На их деньгах изображены волы и соха. Символич­но, да?

 

Не мог понять, почему здесь так сиротски выгля­дят даже большие бетонки, накатанные дороги. По­нял: вдоль них не тянутся столбы с проводами.

 

В аулах лишь одна примета века нынешнего: неко­торые окна затянуты полиэтиленом. На других и на дверях - кошма. За дувалами крайних домов - кро­хотные крестьянские наделы - лоскутики, отвоеван­ные деревянной сохой у каменных громад.

 

Помню до деталей вход в Афганистан. Первый го­род - Герат. Толпы людей на улицах, улыбки, привет­ственные взмахи рук. В ауле наши ребята учат дети­шек, окруживших колонну, есть кусочки сахара. Сол­дат лизнет его, покажет большой палец и протягивает малышу. Тот осторожно пробует языком, ничего не понимая. А потом бежит домой: вдруг сласть отни­мут?! И сердце пело: мы - интернационалисты. И пели «Гренаду». Казалось, так будет всегда, пока мы здесь.


К оглавлению           "САЛАНГ"                     Дальше>>>